Рассказ о крестьянах в мертвых душах. Гоголя «Мертвые души

1. Неназванный герой поэмы «Мертвые души».
2. Чичиков и купленные им «мертвые души».
3. Ода Руси.

В поэме не существует главного героя, который относился бы к крепостным крес¬тьянам. Однако эти люди незримо присутствуют на протяжении всего произведе¬ния. Так, к примеру, в знаменитом лирическом отступлении о «птице-тройке» ав¬тор не забывает упомянуть и того мастера, который и создал тройку: «Не хитрый, кажись, дорожный снаряд, не железным схвачен винтом, а наскоро, живьем, с од¬ним топором да долотом снарядил и собрал тебя ярославский расторопный мужик». Таким образом, можно сказать в противовес аферистам, лентяям и самодурам су¬ществуют еще на русской земле расторопные люди - крепостные крестьяне. Имен¬но им обязана Россия своим процветанием.
Окрыленный успехом Чичиков немедля решается самостоятельно переписать своих купленных крестьян, чтобы не платить подьячим. Через два часа все готово. Именно здесь автор вверяет ему лирическое отступление. Гоголь подчеркивает, что даже с «мертвым из мертвых» Чичиковым может произойти нечто необычное. Глав¬ный герой вдруг начинает представлять своих купленных крестьян: какие они были при жизни, чем занимались. Читая характеристики, Чичиков как живых представ¬лял крестьян: «Пробка Степан, плотник, трезвости примерной. А! Вот он, Степан Пробка, вот тот богатырь, что в гвардию годился бы! Чай, все губернии исходил с топором за поясом и сапогами на плечах, съедал на грош хлеба да на два сушеной рыбы, а в мошне, чай, притаскивал всякий раз домой целковиков по сту». Один за другим встают перед глазами Федотов, Петр Савельев Нуважай-Корыто, Максим Телятников. На каждого купленного крестьянин прилагалась характеристика. Имен¬но в ней «подробности придавали какой-то особенный вид свежести: казалось, кик будто мужики еще вчера были живы». Я думаю, автор желает показать, что они на самом деле живы. Что живут, работают на Руси такие же Федотовы, Савельевы и Телятниковы. Что они мертвые поменялись местами с живыми Чичиковыми, Ма-ниловами, Ноздревыми и др.
Это массовое воскрешение поддерживается тем, что в списках Чичикова наря¬ду с мертвыми душами записаны живые беглые крестьяне. Прочитав имена и про¬звища беглых, Чичиков превосходит сам себя в поэтическом ликовании: «Еремей Карякин, Никита Волокита, сын его Антон Волокита - эти, и по прозвищу видно, что хорошие бегуны...» Более того, главный герой начинает представлять, что мог¬ло случиться с этими людьми, в какую сторону занести: «ты, брат, что? Где, в каких местах шатаешься? Занесло ли тебя на Волгу и взлюбил ты вольную жизнь». Гоголь как бы делится со своим главным героем воодушевлением, веря, что оживление «мертвых душ» возможно, что не все еще потеряно. Однако тут же Чичиков одер¬гивает сам себя: «экой я дурак в самом деле!»
Из уст чиновников также нередко слетает похвала русскому работнику. Так к примеру, председатель, узнав, что Собакевич продал каретника Михеева восклица¬ет: «славный мастер... он мне дрожжи переделывал». Он сильно удивлен, что поме¬щик продал таких искусных мастеров Чичикову. Собакевич, Коробочка так же в два голоса расхваливают своих бывших крестьян. Другими словами, как бы высшее сословие не презирало крепостных, но даже, оно признает заслуги народных ра¬ботников и мастеров. Мы снова приходим к выводу, что отсутствие конкретного образа, совершенно не мешает читателю понять, кто на самом деле является од¬ним из главных героев произведения. Безусловно, это крестьянин, простой рус¬ский народ.
Любое лирическое отступление в поэме так или иначе описывает русский ха¬рактер, смекалку, быт, нравы: «а уж куды бывает метко все то, что вышло из глуби¬ны Руси... сам-самородок, живой и бойкий русский ум, что не лезет за словом в кар¬ман». Я думаю, поэма это своего рода ода, посвященная России, причем не той мел¬кой чиновничьей и помещичьей, а настоящей крестьянской мастеровой Руси. Ав¬тор пытается подвести читателя к той мысли, что именно на простом трудовом народе все держится. Несмотря на мошенничество и махинации в высших кругах, народная Русь всегда останется незыблемой, с ее народными мастерами, житейс¬кой смекалкой, острым словом и живым умом.

XIX в. - поистине век расцвета русской классической литературы, век, породивший таких титанов, как Пушкин и Лермонтов, Тургенев и Достоевский… Этот список можно продолжать и дальше, но мы остановимся на имени великого русского писателя - Николая Васильевича Гоголя, писателя, по словам В. Г. Белинского, продолжившего развитие русской литературной мысли после смерти А. С. Пушкина.

Гоголь, мечтавший создать произведение, в «котором бы явилась вся Русь», осуществил свое намерение написанием поэмы «Мертвые души».

Название произведения, с первого взгляда, означает аферу Чичикова - покупку такие человеческой души; они злые, жадные, беспечные, продажные.

А крепостные крестьяне, наоборот, живые, даже если речь идет о мертвых (в физическом, биологическом смысле) людях. Они являются лучшими представителями русского человека, они олицетворяют правду, народную правду, т.к. все они выходцы из народа.

Чтобы подтвердить нашу мысль, обратимся к тексту «Мертвых душ».

Во многих главах поэмы дается описание крестьян (с самого начала, где мужики, стоящие у кабака, обсуждают «доедет в Москву… вот такое колесо… или нет»), но наиболее ярко образы крепостных представлены в пятой главе, при торге между Чичиковым и Собакевичем.

Собакевич, желая заломить наибольшую цену за «душу», рассказывает о мертвых крестьянах: "… Вот. например, каретник Михеев! Ведь больше никаких экипажей и не делал, как только рессорные. И не то, как бывает московская работа, что на один часть -прочность такая, сам и обобьет, и лаком покроет!"

И он не один - за ним следует целый ряд ярких, реальных, живых образов: Пробка Степан, плотник, огромной силы мужик, Милушкин, кирпичник, который «мог поставить печь в каком угодно доме», Максим Телятников, сапожник, Еремей Сорокоплехин, приносивший «оброку по пятисот рублей».

Этот список продолжается в седьмой главе, когда Чичиков рассматривает записки Плюшкина и Собакевича: «Когда он [Чичиков] взглянул потом на эти листики, на мужиков, которые, точно, были когда-то мужиками, работали, пахали, пьянствовали, извозничали, обманывали бар, а может быть, и просто были хорошими мужиками, то какое-то странное, непонятное ему самому чувство овладело им. Каждая из записочек как будто имела какой-то особенный характер. И чрез то как будто бы самые мужики получали свой собственный характер...»

Словно оживали мужики, благодаря подробностям: «У одного только Федотова было написано: „отец неизвестно кто“..., у другого - »хороший столяр", у третьего - «дело смыслит и хмельного не берет» и г. д.

Даже на Чичикова они произвели смягчающий эффект: «он умилился духом и. вздохнув, произнес: „Батюшки мои, сколько вас здесь напичкано!“

Пробегая по именам и фамилиям, Чичиков невольно представлял их живыми, вернее, они сами „воскрешались“ благодаря своей реальности и „живости“. И тогда перед глазами читателя пробегали вереница истинно народных характеров: Петр Савельев Не-уважай-Корыто, Григорий Доезжай-не-доедешь, Еремей Карякин, Никита Волокита, Абакум Фыров и многие, многие другие.

Чичиков рассуждал над их долей: как жил, как умер (»Эх, русский народец! Не любит умирать своей смертью!.. Плохо ли вам было у Плюшкина или просто, по свое охоте, гуляете по лесам да дерете проезжих?...")

Даже в этом обрывке звучит народная тоска, тоска народа по воле, забитость, обреченность русского мужика на кабалу или бега и разбой.

В лирических отступлениях Гоголь создает образ истинно живой народной души. Автор восторгается удалью, щедростью, талантливостью и умом русского народа.

Не стоит забывать и о Селифане и Петрушке, слугах Чичикова: глубокой симпатией вместе с точкой пропитаны обрывки поэмы, где присутствуют они: это и «разговор» Селифана с конями, любовно прозванных Заседателем и Гнедым, и совместное посещение кабака и сон после попойки, и много другое. Они тоже вступили на путь омертвения, т.к. прислуживают господину, врут ему и не прочь выпить,

Крестьяне, уделом которых является нищета, голод, непосильный труд, болезни; и помещики, использующие крепостное право - такова реальность середины XIX века.

Стоит сказать о восхищении автора не только характерами народа, но и бойкостью, яркостью слова простых людей. Гоголь с любовью говорит, что «птица-тройка», летящая по необъятным просторам русской земли, «могла родиться только у бойкого народа». Образ «русской тройки», приобретающий символическое значение, неразрывно связан у автора с образами «расторопного ярославского мужика», одним топором и долотом смастерившего прочный экипаж, и ямщика, примостившегося «черт знает на чем» и лихо управляющего тройкой. Ведь только благодаря таким людям Русь несется вперед, поражая созерцателя этого чуда. Именно Россия, подобная «необгонимой тройке», заставляющая «другие народы и государства» давать ей дорогу, а не Россия Маниловых, Собакевичей и Плюшкиных является идеалом Гоголя.

Показывая на примере простых людей истинно ценные качества души, Гоголь обращается к читателям с призывом сохранить с юношеских лет «всечеловеческие движения».

В целом «Мертвые души» произведение о контрастности, непредсказуемости российской действительности (само название поэмы - оксюморон). В произведении есть как упрек людям, так и восторг перед Русью. Об этом Гоголь писал в XI главе «Мертвых душ». Писатель утверждает, что наряду с «мертвыми людьми» в России есть место богатырям, ибо каждого звание, каждая должность требует богатырства. У русского народа, «полного творящих способностей души» - богатырская миссия.

Однако эта миссия, по мнению Гоголя, во времена, описанные в поэме, практически неосуществима, так как возможность проявления богатырства есть, но за чем-то поверхностным и неважным нравственно измельчавший русский народ не видит их. Об этом сюжетная вставка поэмы о Кифе Мокиевиче и Мокии Кифовиче. Однако автор верит в то, что если открыть глаза народу на его упущения, на «мертвые души», то Россия выполнит, наконец, свою богатырскую миссию. И это Возрождение должно начаться именно с простого народа.

Таким образом, Гоголь показывает в поэме «Мертвые души» незабываемые образы простого русского крепостного крестьянства, забытого, но духовно живого, одаренного и талантливого.

Продолжать традицию Гоголя в описании народа будут и другие писатели: Лесков, Салтыков-Щедрин, Некрасов, Толстой и другие.

И, несмотря на неприглядность действительности, крестьянства, Гоголь верит в возрождение русской нации, в духовное единство страны, растянувшейся на многие версты. И основа этого возрождения - выходцы из народа, образы чистые и светлые, противопоставленные в «Мертвых душах» черствости и эакаменелости чиновническо-помещичьей машины царской России, опирающейся на отсталое крепостное право.

«Мертвые души” – вершина творчества Гоголя, и вместе с тем последнее его слово как художника. Над своей поэмой Гоголь работал семнадцать лет (с 1835 по 1852 г.). Задуманная первоначально, по свидетельству современников, как произведение преимущественно комическое, поэма, постепенно углубляясь, превратилась в широкую обличительную картину крепостнической РФ .

Переезжая вместе с Чичиковым от помещика к помещику, читатель будто все глубже опускается в “потрясающую тину” пошлости, мелочности, порочности. Отрицательные черты постепенно сгущаются, и галерея помещиков, начинаясь комическим Маниловым, заключается Плюшкиным, который не столько смешон, сколько отвратителен.

Основным предметом изображения для Гоголя служила дворянская РФ , но в глубине картины – в размышлениях Чичикова над списком беглых и в авторских отступлениях – выступала народная Русь, полная удали и отваги, с “замашистым” словом и “замашистой” волей.

Тема народа является одной из центральных тем поэмы. В решении этой темы Гоголь отступает от традиционного подхода и в ее осмыслении выделяет два аспекта. С одной стороны, это ироническое, а иногда и сатирическое изображение жизни народа, причем народа реально существующего. Гоголь подчеркивает бестолковость, невежество, лень, пьянство, свойственные русскому мужику. С другой стороны, это изображение глубинных основ русского характера. Гоголь отмечает неиссякаемое трудолюбие русского мужика, ум и смекалку, богатырскую силу. Русский человек – мастер на все руки. И не случайно Гоголь обращает внимание на бунтарские качества крепостных крестьян – это доказывает, что в русском человеке живет неудержимое стремление к свободе. Примечателен и тот факт, что умершие крестьяне предстают перед нами живыми людьми, ибо после смерти остались их деяния.

Образы крепостных крестьян занимают значительное место в “Мертвых душах”. Одни из них проходят через все произведение, о других автор упоминает лишь в связи с отдельными событиями и сценами. Юмористически обрисованы лакей Петрушка и кучер Селифан, дядя Митяй и дядя Миняй, Прошка и девчонка Пелагея, которая “не знает, где право, где лево”. Узок духовный мир этих забитых людей. Их поступки вызывают горький смех. Пьяный Селифан произносит пространные речи, обращенные к лошадям. Петрушка, читая книги, следит за тем, как из отдельных букв получаются какие-то слова, совершенно не интересуясь содержанием прочитанного: “Если бы ему подвернули химию, он и от нее бы не отказался”. Бестолковые дядя Митяй и дядя Миняй не могут развести лошадей, запутавшихся в постромках.

Интерес к творчеству Гоголя не ослабевает и в наши дни. Наверное, причина в том, что Гоголь сумел наиболее полно показать черты характера русского человека, величие и красоту России.

«Мертвые души» начинаются с изображения городской жизни, набросков картин города и описания чиновнического общества. Пять глав поэмы отведены на изображение чиновников, пять - помещиков и одна - на биографию Чичикова. В результате воссоздается общая картина России с огромным числом действующих лиц разных положений и состояний, которые выхватываются

Гоголем из общей массы, ведь помимо чиновников и помещиков Гоголь описывает и других городских и сельских жителей - мещан, слуг, крестьян. Все это складывается в сложную панораму жизни России, ее настоящее.

Посмотрим, какими Гоголь изображает крестьн.

Гоголь отнюдь не склонен их идеализировать. Вспомним начало поэмы, когда Чичиков въехал в город. Два мужика, рассматривая бричку, определили, что одно колесо не в порядке и Чичиков далеко не уедет. Гоголь не скрыл, что мужики стояли около кабака. Бестолковыми показаны в поэме дядя Митяй и дядя Миняй, крепостной Манилова, просящийся на заработки, а

Сам идущий пьянствовать. Девочка Пелагея не умеет отличить, где право, где лево. Прошка и Мавра забиты и запуганы. Гоголь не обвиняет их, а, скорее, добродушно смеется над ними.

Описывая кучера Селифана и лакея Петрушку - дворовых слуг Чичикова, автор проявляет доброту и понимание. Петрушка охвачен страстью к чтению, хотя его больше привлекает не то, что он читает, а сам процесс чтения, как это из букв «вечно выходит какое-нибудь слово, которое иной раз черт знает что значит». Мы не видим в Селифане и Петрушке высокой духовности и нравственности, но они уже отличаются от дяди Митяя и дяди Миняя. Раскрывая образ Селифана, Гоголь показывает душу русского мужика и старается понять эту душу. Вспомним, что он говорит о значении почесывания в затылке у русского народа: «Что означало это почесывание? и что вообще оно значит? Досада ли на то, что вот не удалась задуманная назавтра сходка со своим братом… или уже завязалась в новом месте какая зазнобушка сердечная… Или просто жаль оставлять отогретое место на людской кухне под тулупом, с тем чтобы вновь тащиться под дождь и слякоть и всякую дорожную невзгоду?»

Выразителем идеального будущего России является Россия, описанная в лирических отступлениях. Здесь тоже представлен народ. Пусть народ этот состоит из «мертвых душ», но он обладает живым и бойким умом, это народ, «полный творящих способностей души…». Именно у такого народа могла появиться «птица-тройка», которой без труда управляет ямщик. Это, например, ярославский расторопный мужик, который «одним топором да долотом» смастерил чудо-экипаж. Его и других мертвых крестьян купил Чичиков. Переписывая их, он рисует в своем воображении их земную жизнь: «Батюшки мои, сколько вас здесь напичкано! что вы, сердечные мои, поделывали на своем веку?» Мертвые крестьяне в поэме противопоставлены живым крестьянам с их бедным внутренним миром. Они наделены сказочными, богатырскими чертами. Продавая плотника Степана, помещик Собакевич описывает его так: «Ведь что за силища была! Служи он в гвардии, ему бы бог знает что дали, трех аршин с вершком ростом».

Образ народа в поэме Гоголя постепенно перерастает в образ России. Здесь тоже просматривается противопоставление настоящей России идеальной будущей России. В начале одиннадцатой главы Гоголь дает описание России: «Русь! Русь! Вижу тебя…» и «Какое странное, и манящее, и несущее, и чудесное в слове: дорога!» Но эти два лирических отступления разрываются фразами: «Держи, держи, дурак!» - кричал Чичиков Селифану. «Вот я тебя палашом! - кричал скакавший навстречу фельдъегерь с усами в аршин. - Не видишь, леший дери твою душу: казенный экипаж!..»

В лирических отступлениях автор обращается к «необъятному простору», «могучему пространству» русской земли. В последней главе поэмы бричка Чичикова, русская тройка превращается в символический образ России, стремительно несущейся в неведомую даль. Гоголь, будучи патриотом, верит в светлое и счастливое будущее Родины. Гоголевская Россия в будущем - великая и могучая страна.

В знаменитом обращении к «птице‑тройке» Гоголь не забыл и мастера, которому тройка обязана своим существованием: «Не хитрый, кажись, дорожный снаряд, не железным схвачен винтом, а наскоро, живьем, с одним топором и долотом снарядил и собрал тебя ярославский расторопный мужик». Есть еще один герой в поэме о мошенниках, тунеядцах, владельцах живых и мертвых душ. Неназванный герой Гоголя – это крепостные рабы. В «Мертвых душах» Гоголь сложил такой дифирамб русскому крепостному люду, с такой прямой наглядностью противопоставил его помещикам и чиновникам, что это не может остаться незамеченным.

Трагическая судьба закрепощенного народа отражена в образах крепостных людей. Гоголь говорит о том отупении и одичании, которое несет рабство человеку. В этом свете и надо рассматривать образы дяди Митяя, девчонки Пелагеи, не умевшей отличать, где право, где лево, плюшкинских Прошку и Мавру, забитых до крайней степени. Социальная подавленность и приниженность отпечатались на Селифане и Петрушке. Последний даже имел благородное побуждение к чтению книг, но его больше привлекало «не то, о чем читал он, но больше самое чтение, или, лучше сказать, процесс самого чтения, что вот‑де из букв вечно выходит какое‑нибудь слово, которое иной раз черт знает, что и значит».

Образы народа даны в двух планах, образуя острое противоречие тени и света. С одной стороны, юмор Гоголя в описание мужиков – недотеп, с другой – крестьянская Русь изображена с сочувствием. Разговор мужиков о колесе чичиковской брички – тоска «идиотизма деревенской жизни». Тема «идиотизма», рабства, безнадежного существования не раз всплывает в поэме, воплощаясь в Петрушке, в Селифане, в его терпении, беседах с лошадьми, рассуждениях насчет достоинств его барина. «Идиотизмом деревенской жизни» веет и от объяснения мужиков насчет Маниловки и Заманиловки, и сцены, где толпа крестьян не может сдвинуть с места экипажи Чичикова и губернаторской дочки.

Мертвые крестьяне в поэме противопоставлены живым крестьянам с их бедным внутренним миром. Они наделены сказочными, богатырскими чертами. Продавая плотника Степана, помещик Собакевич описывает его так: «Ведь что за силища была! Служи он в гвардии, ему бы бог знает что дали, трех аршин с вершком ростом». Так Чичиков, вернувшись после удачных сделок с продавцами мертвых душ, охваченный самому непонятными чувствами, воображает биографии купленных им рабов. Вот Пробка Степан, плотник, упавший с колокольни – богатырь, в гвардию годился бы. Сапожник Максим Телятников, научившийся ремеслу у немца, но прогоревший на заведомо гнилом сырье и погибший от запоя. Каретник Михей создавал экипажи необыкновенной прочности и красоты. Печник Милушкин мог поставить печь в любом доме. А Еремей Сорокоплехин «одного оброку приносил по пятьсот рублей!». И еще, и еще воскресают в разыгравшемся воображении Чичикова молодые, здоровые, работящие, одаренные люди. Все это разительно отличается от остального повествования Гоголя – так широко, с такой волей к обобщению выражается сочувствие и любовь автора к простому народу. Впервые в поэме встают самые живые люди. В чичиковском списке рядом с мертвецами проставлены также и беглые. При встрече с именами и прозвищами беглых Чичиков приходит в полный восторг: «И в самом деле, где теперь Фыров? Гуляет шумно и весело на хлебной пристани, порядившись с купцами. Цветы, ленты на шляпе, вся веселится бурлацкая ватага.…Там‑то вы наработаетесь, бурлаки! И дружно, как прежде гуляли и бесились, приметесь за труд и пот, таща лямку под одну бесконечную, как Русь, песню…» И здесь мы видим настоящие образы крестьян, полные жизни, не задавленные нищетой, рабством и бесправием.

Давая столь разные образы крепостных крестьян, Гоголь дает понять читателю, что убожество крестьянской жизни является следствием уклада общества. «Мертвые души» не заключает в себе только отрицательные образы. Наряду с коллективным образом общественного зла создан образ русского народа. И народ является положительным героем поэмы.